Похожденія моего дѣда, или храбрый драгунъ.
Дѣдъ мой былъ храбрый драгунъ ; вѣ ужъ повѣрите мнѣ на слово , потому какъ видите , этимъ ремесломъ занималися искони все наше племя. Всѣ мои прѣдки были драгуны, и всѣ умерли на полѣ чести исключая до сихъ поръ меня; однако жъ надѣюсь, что мои потомки будутъ въ состояніи сказать то же и обо мнѣ, хотя нимало не хочу тѣмъ хвастаться. — И такъ Дѣдъ мой, какъ я уже скдзалъ , былъ храбрый драгунъ, и служилъ въ Нидерландахъ. Въ самомъ дѣлѣ былъ онъ въ той арміи, которая, по словамъ дяди Тобія, такъ ужасно умела клясться и браниться. Онъ и самъ не уступалъ никому въ этомъ ремеслѣ, былъ тотъ самый, о, комъ помните , говоритъ капралъ Тримъ что онъ ученіе о жизенномъ жарѣ и жизненной влагѣ, или другими словами, искуство, какимъ образомъ испареніямъ гнилой воды противодействовать водкою, доказывалъ на собственной своей особѣ. Но какъ бы ни было, это не принадлежитъ собственно къ моей исторіи, и я упомянулъ о томъ мимоходомъ, желая только показать вамъ, что дѣдъ мой быль парень не промахъ. Онъ зналъ службу, или. какъ самъ обыкновенно говаривалъ, зналъ чорта; а это, право, не мало сказано.
И такъ, милостивые государи, дѣдъ мой былъ опять на возвратномъ маршѣ въ Англію, и хотѣлъ сѣсть на корабль въ Остендѣ это проклятое Гнездо! Предстаю себе, что я, за штурмомъ и противнымъ, ветромъ, долженъ былъ цѣлыхъ три дня сидѣть тамъ одинъ одинёхонекъ — ни веселаго товарища, ни пригоженькой дѣвочки съ кѣмъ бы можно было укоротить время. Да бишь, я хотѣлъ вамъ сказать, что дѣдъ мой былъ на обратномъ марше въ Англію, или бишь въ Остендѣ — впрочемъ все равно, то или другое. И такъ однимъ вечеромъ, какъ уже начинало смеркаться , дѣдъ мой, веселъ какъ и всегда, въѣзжалъ въ Брюгге. — Ну, господа, про Брюгге вамъ нѣчего расказывать: вы вѣрно всѣ его знаете ; старомодный Фламандскій городъ , гдѣ въ прежнія времена, какъ Мингеры играли еще важную ролю, была большая торговля. Теперь онъ также великъ и обширенъ; жаль только , что пустъ , какъ въ наше время кошелекъ Ирландца. И такъ тогда , какъ въѣзжалъ въ него дѣдъ, была тамъ ярмарка. Весь Брюгге набитъ людьми; въ каналахъ кучи Нидерландскихъ ботовъ , по улицамъ кучи Нидерландскихъ купцевъ, такъ, что нѣгдѣ было ступить ногою: вездѣ попадались тюки съ товарами, и мужики въ своихъ широкихъ исподницахъ, и бабы въ полдюжинѣ платьевъ, одно сверхъ другаго.
Дѣдъ мой весело ѣхалъ на своемъ рыжакѣ, поигрывалъ хлыстикомъ, посматривалъ кругомъ себя и на толпы людей по улицамъ, и на старые домы съ ихъ курьозными крышками, и на аистовы гнѣзда на трубахъ; кланялся Брюггскимъ дѣвушкамъ, которыя глядѣли въ окошки, подшучивалъ на право и на лѣво надъ женщинами , которые были на улицѣ — и всѣ онѣ отъ души смѣялись, Я сказалъ уже, что дѣдъ мой былъ веселаго нрава, и хотя не зналъ ни слова по тамошнему, но имелъ особый даръ дѣлать себя понятнымъ всемъ женщинамъ.
И такъ, милостивые государи, въ Брюгге была ярманка, городъ полонъ, всѣ трактиры и корчмы набиты биткомъ, и дѣдъ мой напрасно переѣзжалъ отъ одного дома къ другому — нигдѣ не было мѣста. Наконецъ пддъѣхалъ онъ къ одному старому шинку, который каждую минуту готовь былъ обрушиться, и въ которомъ бы давно не осталось ни одной крысы, если бы только онѣ въ другомъ какомъ домѣ могли найти себѣ пристанище. Это была точно такая Вавилонская башня , какія видимъ мы на Фламандскихъ картинахъ, съ высокою крышею до облаковъ и столькими же этажами, одинъ на другомъ, какъ представляемые лже-пророкомъ Магометомъ семь небесъ. Давнымъ давно домъ этотъ развалился бы, и если что по сю пору спасало его отъ совершеннаго разрушенія, то это безъ сомнѣнія аистово гнездо на печной трубѣ, которое въ Нидерландахъ всегда приноситъ счастье дому. Въ самомъ дѣлѣ, въ ту минуту, какъ подъѣхалъ мой дѣдъ, двое такихъ долгоногихъ покровителей , какъ пара привидѣній, прогуливались по кровлѣ. И повѣрите ли , эти молодцы по сю пору еще сохранили домъ на ногахъ : если вы когда поѣдете черезъ Брюгге, то найдете его точно въ томъ же положеніи; только ныньче сдеѣлана изъ него пивоварня, гдѣ дѣлаютъ крѣпкое Фламандское пиво — по крайней мѣрѣ такъ было въ то время, когда я проѣзжалъ черезъ Брюгге послѣ сраженія при Ватерлоо.
Дѣдъ мой, подъѣзжая къ шинку , смотрѣлъ на него очень пристально. Можетъ быть онъ и не обратилъ бы на него такого вниманія , если бы надъ дверьми не было написано большими буквами :
Неег verkoopt man goeden Drank. А столько понималъ дѣдъ мой по Голландски, чтобы догадаться, что эта надпись обѣщаетъ хорошее пойло. „Вотъ квартира для меня!” сказалъ онъ, и остановилъ у двери своего рыжака.